Создатели сериала Succession («Наследники») держат зрителей в напряженном ожидании, как именно рухнет империя телемагната Рогана Лоя. Попробуем обойтись без спойлеров, однако вам везде расскажут, что коллапс и энтропия — ведущая тема сериала, стартовавшего со сцены инсульта слабеющего патриарха. Ставки высоки: состояние Роя оценивается в 20 миллиардов долларов, примерно как у одного из его прототипов, основателя и совладельца Fox и News corp Руперта Мердока. Четверо Роев-младших, привыкших к золоту, а не позолоте, отчаянно борются за наследство и, реже, за одобрение отца, настоящего хищника, обходящегося уже не словами, а скорее ревом или хмыканьем. Больше смерти герои боятся потери статуса: меньшей должности в компании, отказа от перелетов прайват-джетом, потери политических амбиций. Кто-то переживает, что в тюрьме нет молекулярной кухни, кто-то в ужасе от перспективы остаться обычным, не очень любимым ребенком. Исследователь механизмов формирования культурного капитала, автор книг «Селфи» и «Статус» Уилл Сторр пишет, что такая реакция присуща каждому человеку. Мы все в той или иной степени запрограммированы эволюцией на то, чтобы считывать даже незначительные изменения отношения к себе в своем сообществе и испытывать из-за этого стресс:

«Чувство, что нас лишили статуса, является главным источником тревоги и депрессии. Когда жизнь — игра и мы в ней проигрываем, это причиняет боль. В одном из обзоров научной литературы написано, что «восприятие себя как человека с низким статусом четко связано с сильными депрессивными симптомами».

«Конечная цель всех статусных игр — контроль. Они были задуманы эволюцией для сотрудничества между людьми, для принуждения (в случае доминирования) или подкупа (в случае игр престижа: в успех и добродетель)».

На тех высотах, где не хватает кислорода, движения куда экономнее, поэтому Коннор, Кендалл, Роман и Шиван делегируют всю свою жизнь, вплоть до приготовления завтрака любимому человеку, прислуге, а сами только неустанно охотятся за статусом. Практически все, чем заняты наследники в кадре — это принятие жестких решений, направленных на то, чтобы оставить позади, обмануть, вынудить, сбить или раздуть цену. Увиденные в оптике Сторра «Наследники» раскрываются как по-писаному: так, стратегии охоты за статусом, выделенные Сторром в его книге, совпадают с паттернами поведения детей Логана Роя. Кендалл хочет быть буквально как отец, поэтому его стратегия — это доминирование, эскалация, силовые и часто нечестные решения. Шиван, которой не довелось поработать внутри компании, зато из нее вышел востребованный политконсультант, разыгрывает карту своей компетентности — в терминологии Сторра, это игра успеха. В свою очередь, старший сын Коннор, живущий в добровольном отшельничестве на приспособленном к выживанию в случае конца света ранчо, преуспевает в игре в добродетель и непротивлению злу до такой степени, что хочет сам отвечать за ядерную кнопку. Нежелание Коннора лезть в бизнес/семейные дела и то, как он упирает на свой статус перворожденного, намекают, что ему хочется выглядеть хорошим человеком как в глазах отца, так и других членов семьи. И, наконец, младший сын Ром, который не может выбрать ни одной подходящей ему стратегии и в равной степени неуклюже запугивает, хвастается и льстит, меняя стороны как перчатки. Мораль «Статуса» проста — зацикленность на одной дорожке к счастью разрушает личность, чем больше у человека возможностей проявить себя и получить одобрение других, тем он эмоционально стабильнее. Другой урок в том, что в статусных играх нет победителей и кажется, эту же идею припасли под финал и сценаристы «Наследников».